«Harper's Bazaar», май 2001, Музыка

На ее выступлениях мужчин больше, чем на любом другом концерте или спектакле. В ее песнях они слышат античный призыв настоящей женщины и не могут на него не откликнуться. Наталья Колесова встретилась с женщиной, которая пишет песни, дает концерты, носит белый фрак и общается с поклонниками через Интернет.

МИНИАТЮРНАЯ НА СЦЕНЕ она кажется чуть ли не манекенщицей. В ее хрупком теле заключен бешеный темперамент, Достаточно увидеть, как Ирина Богушевская общается с залом, устанавливая жаркий энергообмен, услышать сильный вокал, чтобы понять: живой концерт — сущность ее артистизма. Она знает, где нужно зрителя встряхнуть, когда дать ему отдохнуть. Этот инстинкт человека-оркестра и позволяет ей выдерживать два часа на сцене без перерыва. Вызывающая смелость, сексуальность в каждом жесте, интонации женщины, знающей себе цену, и при этом глубокие тексты, которые Ирина пишет, как и музыку, сколько себя помнит.

Женщина умная и талантливая — взрывоопасная смесь. А у Богушевской к тому же в прошлом — философский факультет МГУ, изучение философии постпозитивизма, аспирантура, Студенческий театр. Там она встретила Алексея Кортнева, лидера группы «Несчастный случай». Их брак распался много лет назад, но осталась дружба и творческое партнерство, что в шоу-бизнесе гораздо продуктивнее. Сейчас рядом с Ириной двое близких мужчин — взрослеющий сын Тема и муж Леонид. Богушевская с иронией относится к мнению о том, что женщина обязательно использует катаклизмы личной жизни в качестве топлива для своего творчества. Все проще и честнее: когда автор самодостаточен, ему ничего не стоит извлечь из недр своей души необходимые краски и эмоции. Почему-то к весу личности в творчестве женщин относятся с меньшим доверием, чем в случае с мужчинами. Общаясь с Ириной, понимаешь, что она исключение из дурацкого правила. Ее случай - жесткий эксперимент, во время которого забываешь о сентиментальных пошлостях. Но она может поделиться открывшейся ей мудростью: «Без любви нельзя. Я не могу сказать, что она наполняет мою жизнь смыслом, потому что поняла: она имеет смысл сама по себе, даже если я буду одна сидеть на вершине горы. И я всегда подозревала, что очень опасно смысл собственной жизни искать в другом человеке. Потому что, если такое происходит, теряя этого человека, ты рискуешь оказаться в дурдоме. Я знаю, что это такое».

С андрогинным образом певицы, с ее органичным умением носить мужской костюм удивительно сочетается манящая женственность. Наверное, это тот случай, когда фрак подчеркивает и усугубляет до щемящей нежности тонкость рук и хрупкость плеч, которые поэт Серебряного века назвал бы драгоценными. По природе своей Ирина человек жизнерадостный и энергичный. Ее последний альбом так и называется — «Легкие Люди», но, поскольку большинство ее сочинений написано и исполняется на пределе эмоций, рождается образ певицы трагической. Сама же она больше всего радуется, получая из зала такие записки: «Вы производите впечатление существа беззащитного, но чувствуется, что вы человек сильный и цельный» и «Вы похожи на человека, уверенного в себе, но ясно, что вы женщина хрупкая и незащищенная». «Я в восторге, — признается артистка. — Так задурить всем голову! А на самом деле я, наверное, моллюск — с нежным розовым тельцем, но сидящий в хорошей крепкой раковине. И мужской сценический костюм — одна из возможностей эту раковину укрепить».

Ее песни звучат в студенческих компаниях, несутся из динамиков в «мерседесах», перекачиваются из Интернета. Ее музыку любят интеллигенты и бизнесмены, что порой одно и тоже, но чаще — «две большие разницы». Изысканный излом, присущий графике Обри Бердслея, так и читается в ее облике, пробуждая рискованные фантазии. Она же открывается с неожиданных сторон с ее пристрастием к поэзии Серебряного века и Иосифа Бродского, с занятиями китайским боевым искусством тай чи чуань, с выступлениями в демократичном Доме художника и в закрытых клубах, где собираются снобы. Она с глубоким пониманием вопроса может рассказывать о гармоничном мировоззрении, созданном даосами, и рассуждать об инь и ян, а в следующую минуту признаться, что порой ей кажется, что жила в эпоху господства стиля модерн.

В пении Богушевской слились стиль кабаре, французский и русский шансон, авторская песня, классический джаз и старый добрый рок-н-ролл. Певица индивидуальная и стильная, она не случайно считает, что стиль, а не мода имеет решающее значение в ее деле: «Главное — создать самодостаточный микрокосмос. Те, кому это удалось, живут в искусстве долго. Потому что бессмысленно гоняться за модой, она меняется слишком быстро». Абсолютными кумирами Ирина считает Лайзу Минелли и Людмилу Гурченко. В вокальном мастерстве — Елену Камбурову и Аллу Пугачеву.

Популярность и глянцевая известность пришли к Богушевской после победы в конкурсе актерской песни имени Андрея Миронова и последовавших за ней выступлениях в программе «Что? Где? Когда?». Бешеный рейтинг этого телешоу помог певице встретиться со своей аудиторией. Победа в конкурсе утвердила ее в необходимости принять самое главное решение: нельзя продолжать заниматься и наукой и музыкой. «Однажды я поняла, что не двужильная, и на все меня не хватит. Осознала, что та разновидность театральной деятельности, которой я занимаюсь, требует тебя всего с потрохами».

За триумфы пришлось дорого заплатить: попав в автокатастрофу, Ирина почти полгода приходила в себя, заработала инвалидность. Рука долго не действовала. Спасла ее ясновидящая из Армении — это было чудом, абсолютно противоречащим материалистическому мировоззрению выпускницы философского факультета. Но ей удалось вернуться на сцену. Правда, с тех пор Ирина не играет на музыкальных инструментах и клянется: когда станет звездой шоу-бизнеса, откроет магазин для инвалидов.

Первый компакт-диск Богушевской «Книга песен» — женственная и драматичная музыка, второй — «Легкие люди» — с посылом более позитивным, страстным и волевым. А вот в вечере Вертинского, где Ирина выступает в неожиданном дуэте с лидером «Ва Банкъ» Александром Ф. Скляром, она сознательно избегает даже намека на женственность — ей кажется нелепым искать женское начало в песнях русского Пьеро, гораздо интереснее игра с обликом женщины-ребенка и женщины-юноши. Эта небезопасная игра в сексуальность выводит актрису на путь истинный. Рядом с испепеляющей иронией и цыганским надрывом Скляра ее исполнение «Злых духов» или «Бала Господня» оказывается по-женски мудрым и неожиданно сдержанным. Наверное, потому что Богушевская ощущает в декадансе Вертинского прежде всего боль художника. А кому, как не ей, женщине в белом фраке, забирающей сердца в обмен на высоко звенящие ноты, понимать это?

Театральный критик Наталья Колесова