Все ближе клонится слабеющая синь
к вершинам замерших берез - в изнеможенье.
Пустынным вечером так резки отраженья,
так шумны шины пробегающих такси.

Пустынный вечер переполнен тишиной.
Покоем дышат человеческие ульи.
Вкруг телевизоров, как гроздья, сдвинув стулья,
роятся семьи там за каждою стеной.

И мне обидно покидать жилой уют,
жужжащий тоникой семейственного круга,
и в дом пустой лететь, где бедную не ждут
и память горькая тоске моей подруга.

В пустынном вечере, как рыбы в глубине,
прохлада ходит серебристыми струями
и лес ласкается лоскутными краями
к голубизне на самом на небесном дне.

Я мотылек ночной, летящий на тепло.
Покоем полны человеческие ульи.
Тоска показывает челюсти акульи.
Жжет щеку холодом оконное стекло.

27 мая 1985.